Неточные совпадения
Слушайте, вот что я сделаю: теперь у него Настасья
посидит, а я вас обеих отведу к вам, потому что вам одним нельзя по
улицам; у нас в Петербурге
на этот счет…
Я
посидел с минуту, затем вышел
на улицу и направился к своим спутникам.
— Да, но без работы скверно; не знаешь, куда деваться. В нумере у себя сидеть, сложивши руки, — тоска!
На улицу выйдешь — еще пуще тоска! Словно улица-то новая; в обыкновенное время идешь и не примечаешь, а тут вдруг… магазины, экипажи, народ… К товарке одной — вместе работаем — иногда захожу, да и она уж одичала.
Посидим, помолчим и разойдемся.
В настоящий свой проезд князь,
посидев со старухой, отправился, как это всякий раз почти делал, посетить кой-кого из своих городских знакомых и сначала завернул в присутственные места, где в уездном суде, не застав членов, сказал небольшую любезность секретарю, ласково поклонился попавшемуся у дверей земского суда рассыльному, а встретив
на улице исправника, выразил самую неподдельную, самую искреннюю радость и по крайней мере около пяти минут держал его за обе руки, сжимая их с чувством.
— Что, брат,
на улице не
посидел? али не весело девки играют? — сказал один голос.
Ему было не велено выходить
на улицу без Созонта, и раньше он никогда не решался нарушать запрет отца, но сегодня захотелось
посидеть у ворот одному.
— Верно! Не успокаивает… Какой мне выигрыш в том, что я,
на одном месте стоя, торгую? Свободы я лишился. Выйти нельзя. Бывало, ходишь по
улицам, куда хочешь… Найдёшь хорошее, уютное местечко,
посидишь, полюбуешься… А теперь торчу здесь изо дня в день и — больше ничего…
— Боишься? — спросил Маклаков, но первый шагнул с тротуара
на мёрзлую грязь
улицы. — Напрасно боишься, — эти люди, с песнями о боях, смирные люди. Звери не среди них… Хорошо бы теперь
посидеть в тепле, в трактире… а всё закрыто! Всё прекращено, брат…
Стоило выйти
на улицу и
посидеть час у ворот, чтоб понять: все эти извозчики, дворники, рабочие, чиновники, купцы — живут не так, как я и люди, излюбленные мною, не того хотят, не туда идут.
Николай вытирал тряпкой какие-то медные прутья, он крякнул и хлестнул меня прутом по спине. Тогда я взял его в охапку, вынес
на улицу и посадил в лужу воды у крыльца больницы. Он отнесся к этому спокойно,
посидел минуту молча, вытаращив
на меня глаза, а потом встал, говоря...
И всхлипнул. Старик Цыбукин не допил своего чаю, но еще
посидел, подумал; и выражение у него было такое, будто он прислушивался к шагам Костыля, бывшего уже далеко
на улице.
— Экая тюрьма! — вздохнул он. — Пойдем
на улицу к воротам,
посидим?..
Афоня. Пойдем, дедушка Архип,
на улицу посидеть!
Оделся я, вышел
на улицу. Было утро раннее, часов шесть-семь.
На улицах никого не было. Толкнулся я к Михайле — говорят, дома не ночевал, должно быть, в гостинице остался. В ресторан мне идти рано, да и не могу туда идти — противно. Ходил я, ходил по городу. Отворили турецкие кофейни, там
посидел, чашку кофе выпил черного. Гляжу
на людей и думаю: «Все, все вы счастливые, у каждого свое дело, у каждого чистые руки… а я!»
«Нет, — говорит, — уж куда!..» Вижу, сама давится, а сама твердо отвечает: «Нет, — говорит, — отяготитесь, Домна Платоновна, я не буду капризничать». Узнаю тут от нее,
посидевши, что эта подлая Дисленьша ее выгоняет, и то есть не то что выгоняет, а и десять рублей-то, что она, несчастная, себе от грека принесла, уж отобрала у нее и потом совсем уж ее и выгнала и бельишко — какая там у нее была рубашка да перемывашка — и то все обобрала за долг и за хвост ее, как кошку, да
на улицу.
Дед. Ах, грехи, грехи! Чего еще нужно? Будни работай, пришел праздник — помойся, сбрую оправь, отдохни, с семейными
посиди, поди
на улицу к старикам, общественное дело посуди. А молод — что ж, и поиграй! Вон хорошо играют, смотреть весело. Честно, хорошо.
Мало успокоили Фленушкины слова Алексея. Сильно его волновало, и не знал он, что делать: то
на улицу выйдет, у ворот
посидит, то в избу придет, за работу возьмется, работа из рук вон валится,
на полати полезет, опять долой. Так до сумерек пробился, в токарню не пошел, сказал старику Пантелею, что поутру угорел в красильне.
И в душевном смятенье стал ходить он по горницам; то
на одном кресле
посидит, то
на другом, то к окну подойдет и глядит
на безлюдную
улицу, то перед печкой остановится и зачнет медные душники разглядывать… А сам то и дело всем телом вздрагивает…
—
Посиди еще, отдохни, или приляг, а то так
на улицу идти негоже, не равно опять что приключится. Идти-то тебе далеко? — спросила она.